Путину. Владимиру Владимировичу

29 декабря 2010 года я ехал на работу. Тогда я был женат, жил в Алтуфьево. Работал на Сретенке. В интернете я пользовался лишь ВКонтакте, почтой, читал башорг, иногда просматривал новости. На политику — наплевать. Я хотел завести ребенка и дослужиться до старшего менеджера, а потом пойти работать директором какого-нибудь ресторана. Навальный? Удальцов? Пономарев? Кто все эти люди?Времени было около 14:00, а на работе, до которой оставалось 400 метров, надо было быть к 14:30. Опаздывать было нельзя. Мы встали, плотно так. Стоим 5 минут, 10, 15. Все уже выключили двигатели. Перекрыли все Садовое кольцо. Но больше всего меня взбесило, когда, стоя под мостом, на машину с него начала капать грязная жижа от проезжающего кортежа, в котором было около десятка машин. А свою я помыл перед тем, как поехать.

На работу я опоздал. Минут на 25. Моему начальнику влетело за то, что она опоздала на совещание. Я зашел на сайт Генеральной Прокуратуры и написал о том, что из-за перекрытого движения я опоздал на работу. Спустя 5 месяцев мне пришел ответ, что никто никуда не ехал, мне просто померещилось, что 40 минут машина стояла без движения.

Спустя месяц я встретил напротив места своей работы машину с мигалкой, припаркованную вторым рядом, прямо перед пешеходным переходом. Закреплена она была за Генеральной прокуратурой. Из нее вышли водитель и низенький пузатый мужичок, отошедшие пообедать в соседнюю Япошу. Я разозлился, напечатал на служебном принтере такую вот листовку:

Я выбежал на улицу и дрожащими руками положил ее под дворник. Сфотографировал. Вернулся и выложил в сообществе Синих Ведерок. К слову, ЖЖ я завел чуть раньше до этого, но 97 комментариев к записи для новичка — ух ништяк какой.

Потом я начал читать сообщество. И меня настолько удивил беспредел, который творится на дороге, что решил действовать. Предложил ребятам-координаторам сообщества устроить охоту на мигалки. Подружился со всеми, Русский Репортер написал обо мне статью.

Спустя пару дней напротив моей работы появляется вторая машина из Генеральной прокуратуры. Жену в банк привезли. Так взбесило, что написал очередную кляузу. Ну потому что припарковался он вторым рядом, а я автомобилист. Я ему даже лично обо всем сказал, но он лишь закрыл окно и лег спать.

Потом все Синие Ведерки начали писать заявления на нарушение машинами с мигалками правил дорожного движения, на использование авто в личных целях и т.д. Стал со временем координатором сообщества. Начал давать комментарии СМИ.

Но всего этого было мало. Не изменилось практически ничего. А я всего лишь хотел и хочу, чтобы на дорогах был порядок. Чтобы не власть указывала водителям, что они должны соблюдать правила, а все их соблюдали. Но вместо этого я слышу лишь обвинения в том, что с мигалками бороться бессмысленно, а начинать надо с себя.

Начинать надо со всех.

Для борьбы с простыми безмигалочными автолюбителями мы вместе с Петей Шкуматовым придумали простой сайт: человек загружает запись с видеорегистратора, оформляет заявление, отправляет в ГИБДД, последние штрафуют. Все должно было быть автоматизированно. Уже позже появилась Росяма и мы поняли, как это должно было выглядеть. Сайт мы так и не сделали, хотя над его созданием работали люди из команды Живого Журнала, потому что он должен был работать на его базе. А не сделали, потому что из 1500 нарушителей, заявления на которых я отправил, не оштрафовали никого. Все, что делали сотрудники ГИБДД — вызывали к себе, просили написать то же заявление, только от руки, принести диск с записью с регистратора, а потом присылали отписку, что сроки нарушения истекли, либо водители не установили.

«Вот же ж не представители нетрадиционной сексуальной ориентации, а простые педерасты», — подумал я.

Потом я узнал о борьбе Димы Терновского с тонированными машинами чиновников, нашел его телефон, и мы договорились провести совместный рейд. Тогда я понятия не имел, что это за чувак. Он притащил на встречу какого-то Илью Варламова, который все время ныл, когда мы фотографировали в -25 машины на Кутузовском проспекте вместе с Димой Платоновым. Тогда Варламов назвал меня мудаком, а я его. А потом я добился признания ФСО о том, что их сотрудников можно снимать, и Варламов со мной снова подружился.

Короче говоря, в свой первый полевой рейд по борьбе с беспределом власти, я столкнулся 4 раза с сотрудниками ФСО, а в последний раз нас окружили семеро, а потом задержали в здании Администрации Президента для выяснения личности. Варламов тогда уже сбежал, он много ныл и замерз. При этом некоторые господа вели себя весьма по-хамски. А я чо? Я ничо. Я зеленый оппозиционер, который всего только пару месяцев в теме.

В общем, ничего не изменилось. Куда бы мы не ездили, куда бы не писали… реакции — ноль.

Когда я наехал на Виктора Кирьянова, мне позвонил Петя Шкуматов и сказал, что нас ждут на разговор в Департаменте Обеспечения Безопасности Дорожного Движения. Там я познакомился с Александром Ильиным, главой ГИБДД Москвы. И там же — с Виктором Шевченко, главой отдела пропаганды. Они Кирьянова защищали, а мы наоборот. Спор итога не имел, но контакт был налажен.

Тогда же пошел в первые пикеты. Искренне возмущаясь, стоял с плакатом перед Госдумой. Чуть позже — на недостроенной эстакаде в Куркино, над МКАД, после чего нас задержал целый автобус ППСников и три часа держали в ОВД Южное Тушино.

Через какое-то время я устроил встречу Александра Ильина с Димой Терновским по поводу тонированной власти. Это было уже давно, но до сих пор не сделано ничего. По сути, нам прямо сказали, что вряд ли что-то получится в этом плане изменить без воли царя.

Ну думаю, женский половой орган всему. Если даже начальник ГИБДД Москвы не может ничего сделать, то единственное, что спасет — разбивать мигалки бейсбольными битами. К слову, к этому моменту у меня было уже столько телефонов самых разных начальников, что я мог спокойно ездить по встречке, и мне бы ничего не сделали.

Подуспокоился. Начал бороться с пробками, писать во все инстанции, что было бы правильнее сделать так и так, а еще давайте в таком-то месте изменим работу светофора и т.д. Реакция? Предсказуема.

Выпустил пар, съездив в Химкинский лес. Туда я тоже попал случайно, просто увидел запись в твиттере, на который меня подсадил Терновский, что там какой-то адок намечается. Потом фотографии кровавые начали появляться. Ну, думаю, была не была. Приезжаю, а там правда ад. Стоит сгоревшая хрень, Женя Чирикова на травке что-то делает, огромная просека, быдло-охрана из ЧОП «Витязь».

— Пошли харвестер останавливать! — кричит Женя, и мы все отправляем вглубь просеки.

Чо? Какой харвестер? Ну ок, пошли. Доходим, появляется какая-то гопота в спортивных костюмах с капюшонами. Начинается потасовка. Причем толкают и дедушек, и бабушек, мужчин помоложе просто бьют, при этом никто даже не пытается ударить в ответ, потому что цель в остановке работ. Я не просто так поехал в лес, я сначала обо всем подробно узнал.

Какой-то гопник прыгает на Олега Мельникова, валит его на землю. Я прыгаю на этого бандита, пытаясь оттащить его от Олега, как тут же на меня налетают еще двое и начинают бить. Какие-то ребята нас спасли, Женя прыгнула под работающий Харвестер. Работы остановлены, он уехал домой. Мы, хромая, доковыляли до лагеря. Тогда же моей машине пробили камнем крышу сотрудники ЧОП, когда я уезжал. Тогда же двум машинам прокололи колеса. Но все, что мы хотели — увидеть документы на работы, которых ни у кого не было.

Через пару дней Мельникову чоповец сломал челюсть. Еще пару ребят избили. 8 мая я впервые был задержан омоновцами, когда отбивал от них Сергея Удальцова во время народного схода. В автобусе я познакомился с Суреном Газаряном, и мы вместе сбежали через окно. Я добежал до станции, сел в машину, и поехал блокировать автобус с задержанными. Дорогу мне преградил сотрудник ГИБДД. Потом окружил ОМОН. Я попытался проехать, но получил гаишным жезлом по лобовому стеклу.

Мне удалось уехать лишь когда ушел автобус с задержанными. Меня остановили гаишники, начали требовать выйти из машины, отдать им права и все такое. Причину задержания не называли, как это положено по закону. Даже фамилии не сказали. Тогда я закрыл окно, дал по газам и уехал. За мной погнались, но какой-то добрый человек их подрезал, после чего я спокойно доехал до нового лагеря в лесу. Там снова были драки, бросания под технику, походы по судам и абсолютная халатность полицейских, на глазах которых людей просто ломали… Но история все же о другом.

3 июля четверо омоновцев торжественно занесли меня в автозак, где за меня впрягся депутат от Справедливой России Антон Беляков. Мы с ним познакомились в Химкинском лесу. Было это за то, что мы поздравили гаишников с 75-летием. Но нас все равно задержали, мы, в принципе. и не пытались отмазаться.

Я стал замечать, что все больше времени на работе занимаюсь общественной деятельностью, нежели самой работой. За смену 10 часов я посвящал своим обязанностям не более трех. Ездил на нее из Химкинского леса, обратно — туда же. Поэтому я уволился и ушел на вольные хлеба, занялся гражданской журналистикой. Только до этого развелся с женой, потому что ей хотелось семьи и любви, а мне — изменить мир. Ну молодость, бывает. Амбиции и все такое.

С осени понеслось: мигалки-шмыгалки, терки с ФСО, рейды с Варламовым по местам незаконной парковки, с Терновским — по свободе фотографии… Уже был в курсе того, какая Единая Россия ужасная, какой Путин плохой, а Медведев же должен быть избран на второй срок. Я в него правда верил, как и многие.

Одновременно с этим, после пары рейдов по незаконному запрету фотосъемки, предложил Терновскому запустить идею с наклейкой «Фотографировать разрешено», которую он реализовал вместе с Варламовым, с ними же сделали, но не запустили, проект по борьбе с незаконной парковкой. В этот же момент у меня была возможность устроиться в ДОБДД на должность младшего инспектора по пропаганде. Менять систему изнутри, против чего я не был в тот момент. На тот момент у меня было 1000 подписчиков в твиттере и 200 френдов в ЖЖ, а кто я такой — вряд ли кто знал.

За этот период по моим материалам было уволено четверо гаишников, еще семеро получили строгие выговоры. Так как система обращений граждан не работала, приходилось все отдавать лично в руки начальников отделов. То есть вы представляете, Владимир Владимирович? Чтобы наказать гаишника — надо наладить контакт с его начальником, после чего тот лично должен контролировать дело. Обычно это были дела о взятках.

Потом я каким-то чудом попал в Новую газету. Просто приехал туда, а Женя Старшов познакомил меня с Костей Полесковым. Начал писать туда. Сначала фигню, но потом уже появились первые серьезные расследования.

4 декабря я пошел на выборы и честно поставил галочку за любую другую партию, кроме Единой Россией. Жалею, что это стало Яблоко. 5 декабря разогнали митинг на Чистых прудах. Ночь 5 декабря я провел сначала около ОВД Северное Измайлово, а потом и у ОВД Китай-город. 10 декабря была Болотной площадь, на которой мы вместе с Петей выступили со сцены. Одновременно с этим голодал Удальцов. Я был на суде Навального и Удальцова — я думал, что знаю о наших судах все. До того момента.

Потом был митинг на Сахарова, а потом мы создали «Моспротест», который через какое-то время удачно был похоронен, а вместо него появился Росузник Сергея Власова.

Стратегия-31, бесчисленные митинги, «разоблачения» мигалочников, автопробеги, статьи, борьба с пробками, перекрытиями дорог, хамской парковкой, попытки заставить гаишников работать, посещение судов, и многое-многое другое… Я даже не помню, как жил до этого в образе обычного лояльного менеджера.

Астрахань. Там я познакомился с Ильей Пономаревым. После этого начал с ним работать. Трехгорная мануфактура, Марш миллионов, протесты во время инаугурации, ОккупайАбай, Кудринская высотка, Новый Арбат, еще один Марш Миллионов, Крымск, поездка к Ходорковскому, Селигер.

Потом убили Игоря Данилкина — человека, о котором я писал статью. Убили за то, что вскрыл крупные хищения бюджетных денег. Митингующих как задерживали незаконно, так и продолжают. Начальники покрывают себя и своих подчиненных. Полицейские расписываются в заранее подготовленных протоколах, где все слова идентичны, разные только фамилии. Суды забыли про Конституцию.

Саша-Бутират как продолжал гонять без прав, так и продолжает.
Паша как пытался вызволить свою незаконно отобранную ментами машину, так и пытается.
Таисия Осипова как сидела, так и сидит.
Провокаторы из Центра Э как работали в системе, так и работают.
Продавец крупных партий открепительных удостоверений все еще на свободе, дело не дошло даже до суда.
Федеральное телевидение как врало, так и врет.
Менты как убивали людей, так и убивают. Как калечили, так и калечат.
Люди как митинговали, так и митингуют.
Машины с чиновниками как ездили по встречке, так и ездят. Как попадали в аварии, так и попадают. Как убивали людей, так и убивают.
Чиновников, берущих взятки, как отпускали, либо давали маленькие сроки, так и отпускают и дают, а обычных людей посылают в колонии.
Обманутые дольщики как жили без денег и квартир, так и живут.
В пробках как стояли, так и стоим.
Социальные службы детей как отбирали, так и отбирают.
Выборы как фальсифицировали, так и фальсифицируют.
Дороги как перекрывали, так и перекрывают.
В паспортных столах как хамили, так и хамят.
Дорог как не было, так и нет.
Леса как вырубали без документов, так и рубят.
И это далеко не все претензии.

А представьте, что есть еще куча людей, которые ежедневно сталкиваются с беспределом власти. И у них нет твиттера, они не могут сказать о своей проблеме. Вот история с Ногинском… Куда побежали люди, у которых украли кинотеатр? К ворам. К власти. К тем, кто их обманул. И таких людей — десятки миллионов. Они сотрудничают с властью для борьбы с ней. Но они борются за себя.

Я вот веду борьбу уже почти 2 года. За эти 2 года не изменилось ничего. Все, что происходит — лишь растут протестные настроения в обществе, а власть закручивает гайки, в то время как по Первому каналу говорят о том, что в стране все прекрасно. Но вот только качество жизни не меняется.

За 2 года я развелся с женой, поменял машину на почти такую же, переехал из Москвы в область, купил себе кальян, несколько новых шмоток, получил пару новых шрамов, сменил пару девушек. Но за эти 2 года я не увидел ни одного честного мента, честного чиновника, посаженного судью. Моя жизнь изменилась, но не изменилась жизнь вокруг меня. Я как выходил из дома, где нет нормального тротуара, так и выхожу. А пиши в администрацию или не пиши — без разницы, все равно все останется как есть. Ну либо надо иметь очень много терпения, чтобы что-то сделать.

В январе 2011 года, когда я начал заниматься общественной деятельностью, нефть стоила 97$. Сейчас она стоит 109$. Но вокруг меня не изменилось вообще ничего.

Иногда мне кажется, Владимир Владимирович, что вы просто ничего не знаете о происходящем в стране. Я считаю вас жуликом и вором, но где-то в глубине души есть еще толика наивности, которая периодически выходит наружу. Мне кажется, что вам врут в докладах, подменяют статистические данные, не говорят плохих новостей. Делают это, чтобы прикрыть свои задницы, чтобы вы не ругали своих подчиненных. Чтобы выслужиться, авось повысят, по голове погладят, или хотя бы не наругают. Иногда складывается ощущение, что так вообще построена вся система — начальство ворует одно, а подчиненные воруют другое, в одном деле выслушиваясь, а в другом — прикрывая себя или своего подчиненного. Просто все врут, все друг за друга кулачки держат, все друг с другом повязаны — вот и живем в болоте… Почему игровой бизнес продолжает функционировать по всей стране? Да потому что держат его не местные прокуроры, а как минимум областные. И те еще вынуждены делиться со знающими обо всем ментами, чиновниками, да и каким-нибудь условным сыном Чайки.

Люди, выступающие на вашей стороне, говорят только одну мысль — при вас стало лучше жить. Мне всегда казалось, что величие и красота страны кроются не только в умах людей, в уровне их жизни, но и в окружающей обстановке. Но район, в котором я живу, как выглядел также в 90-х годах, так и выглядит до сих пор, спустя 20 лет.

В марте 1998 года нефть стоила 13 долларов. 125$ она стоила в мае 2008. 109$ она стоит сейчас. За эти 14 лет у нас появились крутые офисные здания, строят новые мосты, дороги, торжественно открывают какие-то капитальные сооружения, которые вскоре закрываются из-за невозможности дальнейшей эксплуатации, вы пересели на современную машину. У Дмитрия Анатольевича появилась яхта. У вас, говорят, дворец. 300 миллионов полицейским на премии выделяется. А какая у нашей страны черная касса — и подумать страшно…

А вы были в Тверской области, Владимир Владимирович? Не на вертолете, а просто прокатились бы с одного конца на другой на машине. Посмотрели бы на разрушенные дома, пустующие деревни, отсутствие дорог. На вокзал местный сгоняйте с утра пораньше. Или лучше побывайте в Калужской области, где-нибудь под Юхновым! Где прям посреди поля стоят скелеты техники некогда крупейших колхозов. Да или в тот же Крымск скатайтесь. Посмотрите, как выглядит обычный среднестатистический город.

Вы вообще были на наших курортах, Владимир Владимирович? В Египет дешевле и приятнее слетать, чем к нам. Зато у владельцев отелей крутые тачки. А мэр любого города ездит на самой лучшей тачке, кстати. По убитым дорогам, мимо разрушенных или неопрятных домов, каждый день на сверкающей иномарке класса «Люкс». Да плевать ему на всех, у него Лексус, огромный дом и любовница. И все это он не хочет терять.

В Древней Греции чиновникам не платили зарплату до определенных событий. И чиновниками были только богатые люди. Сейчас наши чиновники — богатые и властные люди на зарплате. Давайте перестанем им ее платить? Вот увидите — никто с голоду не помрет. И внуки тоже не помрут.

У меня нормальный достаток, меня, в принципе, моя жизнь устраивает. Я молод, у меня все еще будет, не безнадежен — заработаю. Но вот Нина Семеновна, 1926 года рождения, ветеран войны, участница протестных акций, живет в подъезде своего дома, потому что ее дочь выгнала ее из квартиры. Моя бабушка, Алла Анатольевна, 1941 года рождения, которая раньше голосовала за вас, в свои 71 год до сих пор вынуждена работать, потому что у нее маленькая пенсия. А работает на одной работе уже несколько десятков лет. У нее уже был микроинсульт, позавчера снова приезжала скорая.

У вас появились люксовые машины, яхты, недвижимость за границей, ваши дети не живут в этой стране, деньги вы храните на иностранных счетах, завладели всем прибыльным бизнесом, трахаете элитных проституток, изменяя женам, носите дорогую одежду, кричите о всеобщей свободе и равенстве, вступаете в ВТО, черным налом платите блогерам, звездам шоу-бизнеса, журналистам, контролируете суды и правоохранительные органы. Но вот люди как дохли под заборами, так и дохнут. Кто-то в костюме от Версаче, а кто-то в калошах и рейтузах.

Я прошел путь от абсолютно лояльного человека, такого, как все, до весьма радикально настроенного парня, который готов даже оружие взять в руки, если придется. Но я не умею стрелять. Я не умею зажигать фаеры. Я не умею бегать от ментов. Но я готов всему этому научиться, когда настанет время. Но я не хочу, чтобы так случилось. Совсем не хочу. Но когда вы превратитесь в Гитлера, или когда Гитлером станет ваш новый преемник — это будет единственный шанс.

Эта простая метаморфоза произошла менее, чем за 2 года. Я, конечно, хотел бы быть обычным овощем, не ходить на выборы, не возникать против того, что мне не нравится. Мог бы жить для себя, меняя свою жизнь, но ничего не меняя вокруг. Возможно, каким-то людям нравится жить в свинарнике, но не мне.

Иногда хочется об этом рассказать вам лично, Владимир Владимирович. С точки зрения не оппозиционера, а простого человека, который в этой стране живет и чьим президентом вы являетесь. С точки зрения десятков миллионов людей. Но вы и так обо всем знаете…

P.S. Почему-то не сразу вспомнился Станислав Маркелов с его фразой: «Это уже не работа, это вопрос выживания».