http://www.echo.msk.ru/blog/kurban/1157420-echo/ 

Даниил Кислов, главный редактор агентства «Фергана.Ру», независимый наблюдатель на выборах в парламент Норвегии (Стуртинг), Осло-Ставангер-Москва, 7-11 сентября:

Выборы в парламент Норвегии прошли 9 сентября, почти одновременно с московскими. Чтобы по уважительной причине не принимать трудное решение на последних, я принял любезное приглашение Норвежского Хельсинкского Комитета (NHC) — одной из самых авторитетных правозащитных организаций в мире — и отправился наблюдать за голосованием в Осло. Новый опыт укрепил мое представление о настоящей демократии, как о такой штуке, которая очень сильно зависит не от законов и инструкций, а от общей Зная, что в Скандинавии в общем-то и безопасно, и очень благополучно, я с трудом предполагал, что здешний народ так активно интересуется политикой. Однако оказалось, о предстоящем событии судачат на каждом углу, о выборах на первых полосах пишут все газеты, а дебаты кандидатов круглосуточно показывают все телеканалы. «Тема выборов стала главной во всех газетах за месяц до голосования. Интерес к выборам в нашем обществе всегда очень высок. В этот раз его только однажды его затмило другое событие: убийство молодой девушки. У нас вообще немного убийств», — рассказывает редактор журнала Союза журналистов Норвегии Хельге Огрим (Helge Øgrim).Наверное, в самом деле, громкие преступления происходят в Норвегии гораздо реже, чем выборы. Теракт в Осло и расстрел на Утёйе — событие столетий. На избирательных участках никогда не бывает полиции, и никто из ныне живущих не припомнит случаев какого-то криминала во время голосования. Впрочем, стражей порядка не видно и на будничных городских улицах. За неделю пребывания в Норвегии я сам лишь однажды слышал полицейскую сирену. «Они приезжают только тогда, когда это нужно, — говорит мой друг, уроженец города Ставангера, Ивар. — Сегодня, после Брейвика, они усилили меры безопасности, но их совершенно не видно». Мне, приехавшему из Москвы, все это кажется невероятным.Впрочем, первый шок возникает задолго до прихода на избирательный участок. Начнешь разбираться в технологии выборов и выясняется, что центризбирком здесь практически отсутствует, а закон позволяет менять саму процедуру волеизъявления в довольно широком диапазоне. Где расположить и как обустроить избирательный участок, во сколько его открывать и закрывать, как считать голоса — сканером или вручную, все это решается исключительно на местном уровне, в муниципалитетах.

Записаться в избирательную комиссию может любой желающий, кроме действующих политиков и представителей партий. За свою работу он получит гонорар от коммуны, облагаемый высоким налогом. А вот наблюдателей, что от партий, что независимых, тут вообще нет, просто не принято.

Голосовать на выборах всех уровней можно по предъявлению любого идентифицирующего документа, например, водительских прав или банковской карты с фотографией (на самом деле, все карточки в Норвегии — с фото). До 2009 года на выборах вообще никогда не требовали удостоверений личности. Именно наблюдатели из предыдущей миссии NHC указали властям на это нарушение, вследствие чего парламент принял изменения в законодательство страны.

Если вы забыли документы, вас могут послать за ними домой, а могут и сжалиться. «Назовите ваш адрес. Спасибо. Вас зовут Ким?». Да, отвечает наш водитель, которому в итоге удается проголосовать в родном пригороде без всякого «ай ди». Он озадачен таким добрым отношением к нему, но не слишком. Ведь здесь привыкли доверять друг другу. Ким спокоен, ведь он не соврал. «Нас вообще-то с детства учат не обманывать». Эту фразу я слышал в Норвегии несколько раз, от разных людей.

«Если вас вовсе нет в списках избирателей, то голосовать вам не рекомендуется», — гласит инструкция. Однако если вы будете настаивать на своем праве голосования, то сделать это вам все-таки разрешат. Из общего человеколюбия, да и для того, чтобы избежать скандала. Ваш бюллетень запечатают в отдельный конверт, и выбор будет засчитан в том случае, если вы — гражданин страны.

Избиратель на норвежских выборах никогда не расписывается в реестре, там просто ставят галочки напротив его имени. В электронных базах данных, которые сегодня есть почти на всех участках, отметки делаются на компьютере. Не беда, если связь рухнет: к бумажным спискам можно вернуться всегда.

Бюллетеней печатают в пять раз больше количества избирателей, живущих в стране. На всякий случай, чтобы всем хватило. На каждую партию — отдельный бюллетень, в нем — до сорока фамилий. Бюллетени распространяют на улице задолго до голосования, партии раздают их прямо перед дверями участков, и это не запрещено законом.

В каждой провинции — бюллетени разных партий, включая те, что заявили о себе лишь на местном уровне.Никакой жестко установленной формы бюллетеня нет, а если вы весь такой креативный, то имеете право даже нарисовать его у себя дома самостоятельно. Неплохо, да?..

Прежде, чем вы опустите бюллетень в урну, член комиссии должен поставить на нем, сложенном вдвое, круглую печать участка. Следовательно, если вы заполнили сразу несколько бюллетеней и намерены вбросить их, чтобы «помочь» своим партиям, то печать все равно будет стоять только на одном из них, поэтому остальные в любом случае не засчитают.

Никаких видеокамер на избирательных участках в Норвегии нет и в помине. Урны никто не пломбирует: в лучшем случае перевязывают пластиковым шнуром. Если урна переполнилась, ее могут открыть и свалить бюллетени в какую-то временную коробку, и оставить до вечера в комнате без всякой охраны. Разумеется, никому попросту не приходит в голову, что это можно как-то использовать в своих интересах. «Что это будут за выборы, если они не отразят мнение народа?..» — риторически спрашивает у меня один из активистов.

Дальше — больше. Было бы такое в России — это назвали бы «бардаком». На досрочное голосование в Норвегии приходит до 30-ти процентов избирателей. Выборы проходят весь день в понедельник, но можно проголосовать и накануне — вечером в воскресенье. Иногда участки располагаются в спортзалах школ, поэтому некоторые школы закрыты, другие продолжают работать, но у ребят в этот день просто нет физкультуры.

В тюрьмах голосуют все, кроме осужденных за шпионаж. Кроме этой категории граждан права голоса лишена и семья монарха: король, королева, кронпринцы и кронпринцессы.

Явка на только что прошедших выборах в парламент страны, как обычно, составила почти 75 процентов.На фоне московских тридцати пяти это кажется полной фантастикой. Но постоишь возле урны полчаса и поймешь, что голосуют в самом деле почти все: от немощных пенсионеров с палочками, приехавших с острова на пароме, до хулиганистых подростков, которым впору дневать и ночевать в клубах.

Один из посещенных мною участков располагался в церкви, по-лютерански скромной и холодной. Местный прихожанин, по совместительству председатель избирательной комиссии, удовлетворил мое любопытство: «Мы никогда не получали жалоб от мусульман, хотя в нашем районе их достаточно и голосуют почти все они», — заявил он.

Хорошо относятся здесь не только к мусульманам, но и к людям с ограниченными возможностями. Каждый участок оборудован пандусами для инвалидов, а надписи на полочках с бюллетенями партий набраны в кабинках для голосования шрифтом Брайля. На дом к инвалиду с урной, вероятнее всего, не поедут. Но если он доберется досюда самостоятельно, то урну поднесут к его машине или к автобусу.

Существуют отдельные избирательные участки, на которых могут проголосовать не граждане, а иностранцы, прожившие на территории страны не менее пяти лет. Им разрешено выражать свое мнение только на муниципальном уровне и на референдумах.

В день только что прошедших выборов в парламент, в частности, проходил и референдум по очень странному для русского слуха вопросу: выставлять или нет кандидатуру Осло на Олимпийские игры 2022 года. К слову сказать, сторонники Олимпиады победили, но с очень небольшим перевесом. Впору задуматься: а почему нас, россиян, никто не спрашивал про Сочи?..

При подсчете результатов на участке в коммуне Кверневик случилось расхождение в один голос между списком пришедших и количеством бюллетеней. И снова — фантастика. После того, как все было пересчитано пять раз подряд, а ошибка так и не нашлась, комиссия отправила бюллетени в муниципалитет с припиской: простите, но куда подевался один голос, мы так и не определили.

Я же, в свою очередь, не нашел, что посоветовать организаторам выборов, и не понял, чем они могут быть поучительны для России. Посмотрев на выборы в Норвегии, понимаешь: сознательному и ответственному обществу не нужны ни жесткие инструкции, ни контроль со стороны властей, ни видеокамеры под потолком. С другой стороны, ни изощренное техническое сопровождение, ни строго расписанная процедура, ни масса наблюдателей не спасут вас от фальсификаций и подтасовок, если люди, живущие в вашей стране, не интересуются политикой, короче говоря, «ленивы и нелюбопытны».

В Норвегии нет никакой проблемы честных выборов. Потому что власть тут доверяет гражданам, а граждане — власти. В России же, к моему глубочайшему сожалению, само общество, будучи инертным и неповоротливым, дарит власти возможность манипулировать его голосами как угодно. И я пока не знаю, когда же такой норвежский опыт сможет пригодиться в Москве.

Даниил Кислов, главный редактор агентства «Фергана.Ру», независимый наблюдатель на выборах в парламент Норвегии (Стуртинг), Осло-Ставангер-Москва, 7-11 сентября