Ни шагу назад!

Евгений СОСЕДОВ: «Древнее Дунино обустроили и восстановили сами местные жители. Теперь там паломничество, туда едет вся Рублевка»

Сегодня все хотят поговорить с Евгением Соседовым. Журналисты, чиновники, жители Подмосковья. А он поговорил с Путиным…

На прошлой неделе Президент России наградил его за вклад в сохранение усадьбы «Архангельское». А Евгений в ответном слове взял и рассказал, как там есть с «Архангельским» на самом деле. Что «попилен» музей-усадьба, как пирог, на десятки кусков, что рвут его на части застройщики. И что принимает в этом участие, как моментально разошлось по СМИ, «один из богатейших людей России» — Виктор Вексельберг.

Путин в свою очередь пообещал у Вексельберга ситуацию уточнить.

О том, как 10 лет идет борьба за усадьбу, что происходит с древним городом Радонежем и что нужно сделать, чтобы на наших глазах не умерли старейшие города Подмосковья, Евгений СОСЕДОВ, председатель московского отделения ВООПИиК, в интервью «МК».

фото: Наталья Мущинкина

— На награждение меня номинировала председатель Центрального совета ВООПИиК (Всероссийское общество охраны памятников искусства и культуры) Галина Маланичева. Был отбор, смотрели заявки и отобрали троих.

Потом на церемонии награждения была возможность выступить с ответным словом, и я начал с «Архангельского», поскольку сам президент в своей речи его обозначил. И сказал, что борьба, которая широко освещается в СМИ, напоминает уже плохой сериал, в котором мы ходим по одному и тому же кругу. Выигрываем суды, решения не исполняются, мы инициируем следующие. Останавливаем одну стройку, начинается соседняя. Остановили вырубку, она все равно произошла…

А параллельно лоббируются крупные проекты застройки этих территорий и сокращения охранных зон. И этим лоббированием занимается почему-то один из богатейших людей страны. Президент попросил назвать фамилию. И я озвучил фамилию Вексельберга, потому что не секрет, что его структуры владеют там земельными участками и они неоднократно выходили с инициативами по снятию охранного статуса с этих территорий.

— Виктор Вексельберг сказал, что он вообще ни при чем.

— Мне сложно это комментировать, потому что его структуры уже несколько лет судятся с музеем, с Министерством культуры, добиваются снятия охранного статуса с некоторых земельных участков и кое-где даже этого добились. История была бы завершена, мы бы выиграли суды, но принадлежащая Вексельбергу фирма «Ренова» и аффилированные с ней структуры ведут планомерную юридическую борьбу. Кроме того, в субботу Вексельберг лично принимал участие в совещании в Министерстве культуры по поводу судьбы «Архангельского» и продолжает говорить о возможном освоении этой территории.

— Кому сейчас принадлежит территория?

— Историческая территория «Архангельского» — большая, более 600 га. То, что огорожено забором, это лишь десятая часть, фактически то, что было закреплено за военным санаторием в советское время. То есть забор никакого отношения к исторической территории не имеет. Через дорогу от усадьбы — Театр Гонзага. Его окружает большой парк с самой ценной — Аполлоновой — рощей с необычной лучевой планировкой. Знаменитые панорамы тоже являются частью усадьбы. И вокруг территории ансамбля есть еще территория охранной зоны.

По закону все это должно быть передано музею. Но за последние 10 лет все было разделено на десятки участков, и кто во что горазд пробивает свою застройку. Кто-то нагло начинает строить, несмотря на охранный статус, идут суды, принимаются решения о сносе. Панорамы, кстати, тоже сданы в аренду, за них суды шли.

— Но хотя бы внутри забора не продано?

— Продана вся территория памятника, кроме той части, что огорожена забором. Но и внутри забора все поделено между музеем и военным санаторием, и Минобороны затеяло там стройку дома приемов. Ее, правда, сейчас отменили и стройку заморозили… А проект сокращения охранных зон предполагает, что даже то, что внутри забора, будет лишено статуса памятника. То есть музею останется кусочек около дворца, около церкви и, отдельно, Театр Гонзага.

— Этот проект сокращения охранных зон, он сейчас в каком виде?

— Структуры, которым принадлежат крупные участки, не могут так нагло начать их застраивать, пока они под охраной. Им нужно пролоббировать сокращение охранной зоны до минимума — до забора, грубо говоря. И мы этот проект много лет уже отлавливаем на той или иной стадии. В субботу на совещании, в котором принимали участие Министерство культуры России, представители «Архангельского», «Реновы» и Архнадзора, было решено, что границы будут уточнены в течение двух месяцев. Но во время совещания на столе почему-то опять лежал тот самый пресловутый проект сокращения зон охраны до минимума.

— А там же еще рядом строят гипермаркеты?

— К территории усадьбы прилегает поле, которое частично входит в охранную зону. Оно разделено на три части, половина была сдана под строительство двух гипермаркетов. Тот, что почти построен, не входит в охранную зону, но входит в зону регулирования застройки, также ограничивающую параметры застройки. Сейчас владельцы добиваются строительства на нижней части поля второго, который уже частично в нее входит. Кроме того, они хотели застроить и третью часть, которая подходит вплотную к музею и которую продавало Минобороны в прошлом году, с чем был связан большой скандал.

Суд по этому участку мы выиграли. Теперь идет новый сюжет — застройщики хотят расширить Ильинское шоссе, вырубить липовую аллею и сделать с него заезд.

— А чем это грозит?

— Если сделать заезд, то транзит пойдет мимо театра, это медленная смерть для всей усадьбы. Потому что он и так разделен Ильинским шоссе, но по закону там ограничено движение транспорта. А в случае если этот проект будет реализован, то будет невозможно использовать Театр Гонзага — он будет отрезан. Постепенно погибнет и парк. Это гибель для всего музейного комплекса.

А ведь есть альтернативные развязки, ко всем населенным пунктам можно подъехать, и этот транзит абсолютно не нужен. Но он очень выгоден гипермаркетам, чтобы с Рублевки все ехали через «Архангельское» к ним сюда, а не на МКАД…

Строительство гипермаркетов рядом с музеем-заповедником идет вопреки протестам жителей. В прошлом году тогдашний министр культуры Подмосковья Губанков назвал это «архитектурным терроризмом». Но владельцы земель уверены, что никто не даст им по рукам. И сейчас они внаглую собираются вырубать не принадлежащую им аллею и расширять не принадлежащее им шоссе под свои нужды. На участке от переезда до остановки «Липовая аллея» появилась техника и ограждения.

— Сейчас это дело госорганов, — продолжает Соседов, — потому что аллея входит в охранную зону… Ее уже рубили, кстати, два года назад, мы там ночевали, дрались с рубщиками…

— Что за деревья — липы?

— 950 деревьев: вязы, липы, дубы и березы. Деревья в четыре ряда, посаженные в 1945 году участниками Отечественной войны. Вырубать их в 2010 году начал находящийся рядом Музей техники, они хотели перенести ЛЭП со своей стороны на противоположную сторону шоссе. Мы останавливали технику, ночевали там, пикетировали. Но однажды разошлись по домам, а они вырубили три ряда за ночь. Мы дрались тогда, на нас пытались завести уголовное дело за нападение на охранника. Те самые люди, которые рубили деревья на охраняемой территории!

— А ЛЭП построили?

— Да. Но мы не дали ввести ее в эксплуатацию, так как ее признали незаконной.

— Теперь там две ЛЭП по обе стороны шоссе — рабочая и нерабочая?!

— Да.

— Какие у вас перспективы в деле с «Архангельским»?

— Большинство судов мы выигрываем. Проигрываем только там, где участвуют структуры Вексельберга. Бывало так, что участки — одинаковые, судьи — одни и те же, но по одному участку проигрываем, а по другому — выигрываем. Зависит от того, кому он принадлежит.

— В августе прошлого года президент выпустил «Поручение об осуществлении мер по установлению границ и соблюдению правового режима земель на ряде объектов культурного наследия». Там упоминается Бородинское поле, «Архангельское», Новоиерусалимский монастырь, Радонеж, ансамбль Троице-Сергиевой лавры. Что вы можете сказать по этим объектам?

— Радонеж — это полный кошмар. Огромная территория охранная, заповедная. Даже в советские атеистические годы он был признан памятником культуры и истории. Это 287 памятников археологии, уникальный средневековый ландшафт, поразительной красоты холмы, река, сохранившиеся абрамцевские пейзажи. 25 лет все соблюдалось. И вдруг объявили, что никакой охранной зоны нет. Под охраной только крепость. И все было быстро разделено.

А ведь это святое место, связанное с жизнью Сергия Радонежского и его семьи. Теперь кругом заборы. Помимо ущерба культурного это еще и плевок народу в душу — сейчас нельзя пройти к Радонежу от станции. Там тоже забор. И обманутые дольщики, которых местные власти подзуживают протестовать против охранной зоны.

Я сказал президенту Путину, что надо там организовать музей-заповедник. В будущем году будет праздноваться 700 лет Сергию Радонежскому. Безумные деньги вкладываются в празднование в Сергиевом Посаде. Хотя самое простое — установить границы памятника и организовать музей в Радонеже.

— А до суда махинации с этими землями дошли?

— Очень странная позиция прокуратуры. Выявив нарушения, они подали всего два иска. Хотя там разделили 300 гектаров и 30 уже застроили. А иски — на участки в 3 и, кажется, 10 га. Это капля в море! И никаких мер не принимается. Зато волнуются обманутые покупатели. Там специально выбрасываются участки эконом-класса по бросовым ценам, без коммуникаций, по 6 соток, чтобы больше людей потом защищало их.

— А что-то хорошее хоть где-то есть?

— Есть. Последний пример — Одинцовский район, деревня Дунино. Там сохранился дом Пришвина, там он писал свои рассказы, охотился. Рядом — Дунинское городище, памятник дославянской дьяковской культуры федерального значения 1000-летней давности, в отличной сохранности, никогда не осваивалось.

И тоже все было поделено под строительство коттеджей, выделено уже было место под дорогу. Но жители объединились, создали фонд и первым делом поставили часовню на том месте, где собирались проложить дорогу. А обойти ее нельзя — рельеф местности не позволяет.

Потом собрали деньги и начали сами финансировать исследовательские работы, выпустили по результатам несколько книг, реконструировали линию обороны Москвы: восстановили блиндажи, землянки, сейчас там проходят патриотические праздники, реконструкции. Обустроили источник, поставили купель, развесили таблички. И теперь там паломничество, едет вся Рублевка — просто так, на реке посидеть.

Застройщики так и сяк, часовню сожгли. Но в проданных землях теперь функционирует общественный музей-заповедник. И чуть что — да они столько писем везде напишут! Это пример, как общество может мобилизоваться.

— А Королев?

— И Королев. Они добились, что не будет застроен цветаевский сквер. Кстати, с помощью врио губернатора Андрея Воробьева. Там, правда, хотят обустроить его детскими площадками, что убьет сам дух сквера. Поэтому жители хотят не непонятной реконструкции, а реставрации.

Так же они борются за сохранение существующей там с 20-х годов Болшевской трудовой коммуны ОГПУ. Она полностью сохранилась: клуб, жилые дома, магазин. По Генплану она тоже идет под снос, а это — уникальный памятник отечественного архитектурного авангарда.

Еще одна проблема, о которой я говорил президенту, — исторические города. Раньше их в Подмосковье было 22, а по России — около 500. Сейчас утвержден другой, очень странный список. Там всего 41 город, и в него не вошли Псков, Тверь, Новгород, даже Москва.

— Лоббирование ради строительства?

— Несомненно. Так вот, в области в списке исторических городов Подмосковья остались только Коломна и Зарайск. К чему это привело. В Звенигороде за последние годы полностью снесен исторический центр. Дома поджигали, оставляли без крыши, возводили вплотную высотки. А теперь подбираются к самому центру древнего города: Городку с Успенским собором — самым старым храмом в Московской области, и к Саввино-Сторожевскому монастырю, где территории сохранились в первозданном виде. Вся она переводится под застройку. Местные власти полностью игнорируют местных жителей.

В Клину начали реконструировать торговые ряды, а закончили тем, что их надстроили тремя этажами. Очень надеемся, что в ситуацию вмешается врио губернатора, тем более у него была намечена поездка в Клин. Или Волоколамск — древнейший город Московской области. Там культурный слой XII века. И ничего не находится под охраной. За последние годы была снесена вся историческая часть. А ведь он мог бы войти в число туристических объектов…

Кроме того, я рассказал, что у нас катастрофическое положение с памятниками. Рушатся храмы. В Серпухове в центре города стоит красивейший храм с пробитой крышей чуть не со времен войны, рушится Распятский монастырь.

— Так РПЦ же все передали.

— Бывает, что церковь есть, а прихода нет. Или в городе 20 церквей, а прихожан — 100. Не на что содержать. Нужна программа консервации. Иногда надо просто сделать подпорки под стены, крышу настелить, и храм еще простоит 10 лет. В Волоколамском районе в селе Ярополец погибает Казанский храм с усыпальницей генерала Чернышева. Стоит без окон, без дверей, разоренная, поруганная могила графа, рушатся колонны, портики. Там достаточно крышу починить, окна сделать, и он доживет до реставрации. А так — через несколько лет его не станет… В таком же виде и усадьба рядом.

— А спасет ли ситуацию предложенная подмосковными властями «льготная аренда», по которой здание можно будет арендовать на полвека за символические деньги?

— Это хорошая идея. В Москве так уже оформили десятки зданий. Если бизнесу предложить арендовать усадьбу на общих основаниях, это невыгодно, очень много денег надо в реставрацию вложить. А так, конечно, это поможет спасти усадьбы.

— Сколько их сохранилось в хорошем виде?

— Единицы. Это или музеи, или энтузиасты вкладывают свои деньги.

— В свое время Брынцалов, кажется, арендовал…

— Николо-Урюпино. Кончилось грустно. Он начал уродовать здание, замазывал фрески Буше, чтобы рисовать свою жену. Его выгнали, и тут же главное здание сгорело. Сейчас усадьба в госсобственности. Был начат ремонт, но три года назад все остановилось, и теперь она брошена, все разбито, тоже без окон, без полов.

— «Льготная аренда» — это же предложение совсем недавнее. Как вам, кстати, работается с областным министерством культуры в новом составе?

— В области 7 тысяч памятников, понятно, что для них нужен отдельный орган. А ими раньше занимались 15 сотрудников наряду с народными промыслами и музеями. Один юрист — это смешно. Не выделялись деньги на создание охранных зон.

А сейчас штат увеличен. Десятикратно увеличено финансирование. Врио губернатора Воробьев и министр культуры Рожнов сказали, что культура — наш приоритет, а охранных зон ни сантиметра не отдадим. Появилась концепция восстановления усадеб. Теперь можно увеличить и число исторических городов, срочно определить границы охраняемых зон. Это все интересно и обнадеживает. Что до нас, то мы всегда готовы к сотрудничеству. Надо начинать эту работу, чем скорее, тем лучше.

Анастасия Кузина

(290 просмотров)