Полиция без нравов

Московский Комсомолец № 25583 от 3 марта 2011 г.

Участковым, разоблачившим нечистое на руку начальство, грозят репрессиями

Майор милиции Дымовский, записавший в свое время видеообращение к президенту, вызвал на себя шквал упреков — дескать, зачем апеллировать сразу к президенту, можно было попробовать поступить по закону, по субординации, разрешить все внутри ведомства. В свою очередь многие отвечали, что вряд ли это дало бы результат.

Оказывается, не все так безнадежно. Коллектив участковых инспекторов из подмосковной Истры, долго притесняемый своим начальством, сумел достучаться до своего руководства. И возникший конфликт был разрешен в их пользу: начальников наказали.

Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но радость победы смелым истринцам омрачает то, что начальство не сделало выводов, а затаило злобу. И сейчас, когда милиционерам предстоит переаттестация в полицейских, их могут просто не взять в светлое будущее МВД.

“Кошелек, кошелек… Какой кошелек?”

10 лет у сотрудников истринской милиции из кошельков и карманов пропадали деньги. Самое неприятное было в том, что крысятничать мог только кто-то из своих. И вдруг в начале 2010 года одна из молодых сотрудниц фактически поймала за руку свою начальницу. Именно с этой истории в Истре начался конфликт между руководством УВД по Истринскому муниципальному району и службой участковых инспекторов. Правда, к службе участковых сама эта история не имеет отношения. Но именно руководители участковых вступились за сотрудницу, которую после того как все открылось, начальство решило уволить. Вы думаете, речь идет о начальнице? Вовсе нет. О подчиненной, которая ее застукала.

— Решив перевестись в другую службу, сотрудница объяснила причину начальнику УВД Снигиреву, который поручил разобраться во всем начальнику милиции общественной безопасности (МОБ) Владимиру Светозарову. И Светозаров “разобрался” — заявил, чтобы эта сотрудница сама немедленно увольнялась, — рассказывает участковый уполномоченный по Истринскому муниципальному району Татьяна Старкина. — А чтобы ее никуда не приняли, повсюду давал ей характеристику: “дебоширка и пьяница” — и это одной из лучших сотрудниц, чья фотография висела на доске почета!

Сочувствовали девушке все, а вот на реальную защиту встала одна Старкина. Не найдя понимания в управлении, пошла в прокуратуру, к депутату.Сама она в то время занимала должность замруководителя службы истринских участковых, а до этого 3 года руководила ими. На тот момент эта служба была одной из лучших в Истринском УВД. Коллектив Старкина собирала по крупицам — старалась брать грамотных, молодых, инициативных. Не удивительно, что у участковых были лучшие в истринской милиции результаты по боевой и физической подготовке, что 5 лет до конфликта подразделение работало без нареканий, занимало третье место в области по раскрытию правонарушений, была серебряным призером в районных соревнованиях по футболу…

Спортивные завоевания уже, правда, были заслугой сменившего Старкину на должности начальника УУМ Сергея Корягина. В милицию он пришел сразу после института, 10 лет проработал “на земле”. В 29 лет был назначен руководителем службы участковых, в 30 представлен к званию подполковника. Не пьет, не курит, стихи сочиняет, песни поет под гитару… Скажете, нет уже таких милиционеров? Съездите в Истру, убедитесь.

Девушка с доски почета вполне подошла бы этому коллективу. Но останься она в стенах УВД, это бы страшно раздражало ее бывшую начальницу — кому нужен ходячий компромат на самое себя? Начальница пришла к Светозарову и заявила: “Или я, или она”.

И начальник выбрал начальницу. А от Старкиной Светозаров решил избавиться — слишком много на себя берет. Он вызвал к себе Корягина и предложил “свалить” ее. Но Корягин наотрез отказался. И тут же сам из лучшего сотрудника превратился в худшего.

От любви до ненависти один отпуск

“Мне бы таких руководителей во все службы”, — успокоил Корягина начальник УВД Снигирев, когда тот к нему пришел и прямо спросил: “Неужели у нас действительно все так плохо, как говорит Светозаров?” Командир участковых инспекторов пытался обратить внимание шефа на то, что служба подверглась незаслуженному прессингу со стороны начальника МОБ.

Это было в феврале 2010 года. Тогда Снигирев досрочно представил Корягина к очередному званию подполковника. В подписанном им документе значилось, что он достоин еще одной звезды — “за образцовое выполнение служебных обязанностей и высокие показатели оперативно-служебной деятельности и проявленный при этом высокий профессионализм”. Подписал и ушел в отпуск на две недели. И вдруг, вернувшись, резко изменил свое отношение.

Подполковника Старкину за правду объявили склочницей.

— 15 марта, в первый же день по выходе из отпуска, Снигирев мне и Корягину заявил: в 17.00 жду, буду снимать вас с должностей, — рассказывает Татьяна Старкина.

Неизвестно, когда, где и какими аргументами начальник МОБ Светозаров смог склонить Снигирева на свою сторону. Может, он тоже заявил ему: “Или я, или они”. Но факт остается фактом: начальник опять выбрал начальника.

“Было бы неплохо, если бы случилось что-нибудь плохое”

Подходящий повод убрать Корягина подвернулся в этот же день, не прошло и получаса — случилось громкое происшествие на Красной площади. Милиционеры, патрулирующие центр Москвы, остановили неизвестного, который проник за ограду Мавзолея, а тот стал сопротивляться, одного из стражей порядка ударил по голове травматическим пистолетом. Оказалось, что это преступник, объявленный в федеральный розыск, по фамилии Карпецов. А “травмат” принадлежал его умершему отцу, проживавшему в Истринском районе.

И уже спустя пару часов начальником Истринского УВД Снигиревым была проведена служебная проверка, по результатам которой Сергея Корягина в тот же день освободили от занимаемой должности. Это потом выяснится, что Карпецов был заявлен в розыск в Одинцовском районе, а истринских коллег о том, что на их территории проживают его родители, которые, кстати, совсем недавно туда переехали, не посчитали нужным поставить в известность. И то, что отец Карпецова умер буквально за пару месяцев до происшествия, а на смерть выезжал сотрудник уголовного розыска, который не выяснил, не владел ли умерший оружием… В общем, вины Корягина на понижение в должности никак не набралось.

Позже приказ был признан незаконным, и его отменили. Но к тому времени на место Корягина начальник МОБ уже нашел более подходящую кандидатуру. А направленное в МВД представление о присвоении досрочного звания успели перехватить.

Доверяй, не проверяй!

А для Старкиной организовали проверку. Согласно имеющейся справке, одну из них по приказу полковника Яковлева из главка проводил инспектор 1-го отдела старлей Яцков.

Если говорить человеческим языком, в ней говорится о том, что количество раскрытых участковыми преступлений уменьшилось, законы они не знают, с населением не общаются, профилактика подростковых правонарушений не ведется, зато укрывают преступления, выносят необоснованные отказные материалы… Правда, на такое количество нарушений — ни одной конкретной фамилии. Кроме Старкиной…

— На самом деле никакой проверки не было, — утверждает Корягин. — Яцков пробыл в отделе минут 15 и уехал. Ни с кем из сотрудников не общался, никаких вопросов участковым не задавал. Не проверил он ни одного паспорта на административный участок или жилой дом, ни одной контрольной карточки — поэтому в своей справке он и не смог сослаться ни на один конкретный случай. Справка составлялась им в кабинете Светозарова и под его же диктовку.

Тем не менее на свет появился документ, из которого следовало, что участковые в Истре никакие. И вывод: их замруководителя Старкину нужно привлекать к дисциплинарной ответственности. В итоге ГУВД области пошло на беспрецедентное кадровое решение: сократило должность замначальника отдела участковых уполномоченных милиции в Истре, чего еще не бывало ни в одном районе.

Забегая вперед, скажу, что Яцкову и другим, кто имеет отношение к этой проверке, придется ответить по закону — Татьяна Старкина добилась возбуждения уголовного дела по статье “клевета”.

Но на тот момент начальники чего хотели добились.

Связанные одной целью

Но тут восстал коллектив. Волей-неволей участковые оказались втянутыми в конфликт. Надо сказать, что те, кто стряпал свои справки и выводы во имя избавления от Старкиной и Корягина, ни слова не упомянули в своих творениях, что все организационные недостатки, о которых в них упоминалось, целиком лежат на совести руководителей УВД — их умении и желании организовать работу.

Например, всех участковых, а их 17 человек, посадили в один кабинет с 6 столами и 3 компьютерами. И это подразделение, где больше всего бумажной работы. Именно от его сотрудников требуют ежедневных подробных рапортов обо всех, проживающих на обслуживаемой территории (что это за рапорта, напомним, недавно узнала вся страна). А это, на минуточку, все население Истринского района. А еще у участковых постоянно отбирали раскрытые или выявленные ими преступления, чтобы в статистике отразить их как заслуги других служб, у которых таких результатов нет. Например, у следственного управления или подразделения по работе с потребительским рынком.

Раньше, когда руководство еще ценило их службу, участковые с этим как-то мирились. Но когда коллектив попал в немилость и начался прессинг…

Это когда отбирают раскрытое правонарушение и одновременно “за низкие показатели в работе” лишают премии. Когда положены доплаты за работу в сельской местности, а их не платят. А еще постоянно требуют выявлений незаконных мигрантов, а потом оказывается, что они работают на предприятиях друзей начальника МОБ, их нельзя трогать. И опять наказывают за плохую работу. При этом оскорбляют, хамят, не дают отпуск…

И участковые решились рассказать, что у них происходит. Но поскольку ГУВД области уже показало свое отношение к проблеме, написали “самому”. Не президенту, нет. Своему министру Рашиду Нургалиеву. И МВД назначило проверку.

Один за всех, все за одного

И тут началось. Старкину и Корягина выставили склочниками. А чтобы их подчиненные не смогли подтвердить то, что содержится в обращении, всем, кто под ним подписался, стали предлагать уйти. Кому-то по-хорошему, а кому-то с угрозами.

Из объяснений участкового Виталия Голованя: “Светозаров и Снигирев вызвали меня и пообещали: если не напишу рапорт об увольнении по собственному желанию, прокуратура возбудит против меня уголовное дело”. И он уволился.

— Это был акт устрашения. Нам показали: вот так будет с каждым из вас, — толкует произошедшее с коллегой Татьяна Старкина.

И наверняка так бы и было. Непокорных — на улицу, остальных — под каблук.

Но только не с этим коллективом. Участковые, поняв, что по одному их уничтожат на раз-два, решили держать оборону все вместе и до конца, каким бы он ни был. И на стол начальства легли 8 рапортов об увольнении со службы по причине “невозможности работать с нынешним руководством” — от всех, кто подписал обращение к Нургалиеву. Вместе со всеми заявление написал и Сергей Корягин.

А вскоре о проблемах в истринской милиции стало известно и в Общественной палате.

— Мы сразу же подключились, потому что всегда стараемся поддерживать самое трудоемкое звено милиции, каковым являются участковые, — рассказывает член ОП РФ, лидер движения “Сопротивление” Ольга Костина. — Ситуация оказалась дикой. На мой взгляд, это демонстрация нулевого уровня тех специалистов, кто должен отвечать за климат в коллективе, в том числе и самого начальника.

И правозащитница пошла на прием к Михаилу Суходольскому — именно этот замминистра курирует милицию общественной безопасности, к которой относится служба участковых инспекторов. А Суходольский назначил еще одну проверку.

Месть — блюдо, которое подается холодным

Тем временем участковых пытались уговорить переписать рапорта так, чтобы причиной увольнения было собственное желание. Но все стояли на своем — причина увольнения оставалась прежней.

В обстановке проверок никак нельзя было допустить, чтобы половина службы уволилась именно из-за того, что не может работать под началом Светозарова. Тогда решили сделать вид, что никаких рапортов не было. Участковым перед увольнением полагались отпуска. К их окончанию кадровики вызванивали участковых и напоминали им, когда им следует выйти на работу.

Милиционеры восприняли это как добрый знак — что их услышали, поняли: они вовсе не хотели покидать службу, а лишь пытались привлечь внимание к тому, что происходит.

Тем временем проверка, назначенная министром, закончилась. Факты, изложенные в обращении, подтвердились “частично или полностью”. И Светозарова порекомендовали “задействовать на должности с меньшим объемом работы”. А Снигиреву предписали сделать выводы и навести порядок.

А тут подошел к концу и отпуск Сергея Корягина. Он, как и другие, надеялся, что за это время конфликт разрешится и у него будет возможность отозвать свой рапорт и продолжать нормально работать. Тут его как раз, как и других, нашел главный кадровик Кузнецов и напомнил о дате выхода на работу. Корягин воодушевился. Нагладил форму, пришел в родной коллектив. А через полчаса его уволили.

Победа, но не окончательная и бесповоротная

И тогда оба уволенных участковых пошли в суд. Как и прежде, коллектив оказался рядом. Сослуживцы выступили свидетелями и рассказали, как пытались сохранить каждый себя и коллектив в целом, опасаясь подстав от начальства. О том, что, кроме того, что Корягина и Голованя уволили против их желания, при увольнении был еще и нарушен закон — им не дали возможности пройти ВВК.

Как ни старались представители ГУВД и даже прокуратуры доказывать, что все было по закону, судьи оказались с ушами и глазами. Они признали, что закон был нарушен и восстановили обоих милиционеров на службе, назначив им компенсацию за вынужденные прогулы.

А тем временем закончилась и проверка, назначенная Михаилом Суходольским. Ее результаты стали еще более жесткими: Светозарова уволить, а Снигирева, так и не сделавшего никаких выводов, предупредить о неполном служебном соответствии. Новая проверка нашла и новые нарушения. Например, вскрылось, что главбух УВД Котов руководством УВД на три месяца формально переводился на должность участкового “с целью получения служебного жилья”. В ходе этой проверки были подтверждены факты нарушения руководством УВД “Положения о денежном довольствии сотрудников органов внутренних дел” — недоплаты, незаконные лишения премий. К слову, из самих участковых последний улучшил свои жилищные условия еще в конце 90-х. Больше никому служебных квартир ни разу не выделяли.

Зато проверка показала, что внутри службы участковых морально-психологический климат “достаточно благоприятный” и что “практически каждый сотрудник высоко оценивает для себя престижность службы в милиции”. А еще участковые высоко оценили общий рейтинг (профессиональный, личностный и управленческий) своего руководителя Сергея Корягина…

Казалось бы, все позади.

Но прессинг в отношении участковых и их лидера продолжается. С момента восстановления Корягина службу проверяли пять раз, а его самого вызвали недавно на трибуну в ГУВД, чтобы отчитался за итоги работы за январь 2011 года, несмотря на то что он начал работать только 28 января (до этого был в отпуске, потом его увольняли).

Ну а судя по тому, что Владимир Светозаров, которого решено уволить, спокойно разъезжает на своей служебной машине, начальники тоже не собираются сдаваться. И участковые понимают, каким будет следующий шаг в их сторону.

— Сейчас начинается переаттестация милиционеров в полицейские, и мы ее просто не пройдем, если ее будут проводить все те же руководители, для которых мы стали неугодными, — подозревает Татьяна Старкина.

Правда, Общественная палата тоже обещает не бросить своих подопечных.

— Главное, это то, что две комиссии подтвердили все, что было сказано в жалобе участковых, — считает Ольга Костина. — Думаю, этот коллектив нам удастся отстоять. Но удручает то, что на сегодняшний день в МВД совершенно не продуман механизм соцзащиты сотрудников и механизм их защиты от произвола начальства, и мы намерены по этому поводу продолжать консультации с руководством МОБ. Нужно понять, что вся эта история абсолютно типична. Это, можно сказать, лицо наших сегодняшних правоохранительных органов — люди, которые находятся на самом тяжелом месте, третируемые своим начальством и не имеющие возможности защищать свои права, разве могут защищать наши права?

— Что вы как правозащитник посоветуете сотрудникам, попавшим в подобную ситуацию?

— К сожалению, многие абсолютно не знают свои права. А знать их надо. Советую, если начальник вызывает в кабинет и требует написать заявление, ни в коем случае его не писать. А писать в прокуратуру.

— Но истринцам прокуратура не помогла, а, напротив, поддерживала в суде их незаконное увольнение.

— А здесь явно выступила еще одна острая проблема — межведомственная ненависть. Прямо за счастье подложить другому кнопку. Мы сталкивались с одним прокурором, оклеившим в своем кабинете шкаф милицейскими кокардами, каждая из которых соответствовала посаженному им сотруднику. И он этим очень гордился. И над этим явлением тоже нужно начинать думать как можно быстрее.

фото С.Хохловой

(825 просмотров)