Первые упоминания на Руси о загадочных ящерах – «каркоделах» – относятся к долетописному времени (ок. VII – VIII вв.), когда на берега Волхова, Ильменя, Луги, Великой и собственно Ладоги стали прибывать первые группы славянских поселенцев. Сообщение о «каркаделе» – «лютом зверие» донесла до летописцев устная молва, связавшая сообщение об этом чудном «звере» с именем старшего сына легендарного ильменского князя Славена – Столпосветом, более знакомом нам под кличкой «Волхова».

В Начальной Новгородской летописи сказано: «Старший сын оного князя Словена – Волхов бесоугодный и чародей, лют в людех тогда бысть и бесовскими ухищрениями и мечты творя и преобразуяся во образ лютого зверя коркодела и залегаше в той реце Волхове и водный путь затворяше. И не поклоняющихся ему овых пожираше, овых извергая потопляше».

В другой раз мы встречаем упоминание о «каркаделах» около 1162 года, уже – в Новгороде. И снова «лютые звери каркоделы» «затворяют водный путь», то есть делают невозможным плаванье на лодьях.

Какие должен иметь размеры «каркодел», чтобы забраться на «лодью крутобокую», как называли свои драккары
древние новгородцы? Представление об этом можно легко получить, вспомнив фильм «И на камнях растут деревья» или полюбовавшись на подаренные городу Выборг макеты однотипных новгородским (да и вообще всем североевропейским кораблям того времени) норманнских драккаров.
Это явно не те твари, которыми кишат Нил или дельта Миссисипи: и африканские, и американские явно маловаты будут…

Дальше упоминания о «каркаделах» исчезают вновь. Чтобы через 400 с небольшим лет всплыть в Псковской летописи: «В лето 7090 (1582)… изыдоша коркодили лютии звери из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И
ужасошася людие и молиши Бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша».

«В лето 7090 изодыша коркодилы лютии звери из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ухосашася людие и молиша Бога по всей земле. И паки спряташася, а иних избиша». (Полное собрание русских летописей, том 30, Псковская летопись 1582 года)

По поводу этого факта в дореволюционной науке бытовала версия, что де «каркоделы», нападавшие на псковичей в 1582 году, были настоящими крокодилами, которых везли какие-то купцы. По дороге крокодилы сбежали и, поселившись в реке, до наступления холодов нападали на людей. Но несуразность этой версии видна сразу
невооруженным глазом:

1. Никогда ни в одном старинном или летописном документе не упоминается о перевозке крокодилов водным
транспортом, равно как о том, чтобы этих тварей возили по городам «показывать» (а для чего иного их могли еще возить? Не в качестве же провианта?!).

2. Устройство тогдашних кораблей было таковым, что крокодилы, будучи помещенными в оный, далеко уплыть бы не успели: сожрав или перепугав команду, они ускользнули бы неподалеку от родных теплых вод.

3. Двух-трех крокодилов (а больше кто привез бы?) явно недостаточно для того, чтобы, по словам летописца, и путь
затворить, и людей много поесть, и быть убитыми.

Известный советский исследователь русских древностей Б. А. Рыбаков считает, что «речь идет о… реальном нашествии речных ящеров» – и факт существования «русского крокодила» не вызывает сомнений.

Следами обитания «русских крокодилов» могут считаться топонимы Северо-Запада России: река Ящера, озеро Ящино, населенные пункты Ящера, Малая Ящера. В окрестностях Москвы имеется село Спас-Крокодилино, располагающееся подле одноименного монастыря. «Лох-Ладожские» чудища оставили свои следы и в фольклоре, причем не только русском. Упоминания Яжи – Яши – Ящера встречаются практически у всех народов, населяющих берега Балтики. Кстати, не их ли «милые физиономии украшали носы драккаров, получивших от них свое имя?

Ведь не надо забывать, что свой ад норманны помещали не где-нибудь, а именно подо дном Ладожского озера, называвшегося тогда «море Нево». А ад – самое подходящее обиталище для человекоядного, свирепого «каркадела»…

“Лютый зверь коркодел”
Храм Покрова на Нерли, 1165 г.

Существует гипотеза, согласно которой «лютьи звери каркаделы» вполне могли благополучно дожить до наших дней. Если предположить что у них сохранились имеющаяся почти у всех рептилий способность впадать в
зимнюю спячку и ночной образ жизни, то за остальным – надежно укрытым от естественных врагов ареалом обитания – вопроса не стоит. Это – бескрайние непроходимые болота Северо-Запада на границе Псковской и
Новгородской областей и по Южному берегу Ладожского озера, в том месте, где в 80-х г/г. даже хотели устроить заповедник союзного значения «Гадюка». В этих недоступных местах, поросших мхами и камышом, немногочисленная популяция «каркаделов» может существовать практически вечно.

Тем более? что из летописей следует странная закономерность:
упоминания о «каркаделах» возобновляются через 400-420 лет. Что бы это могло значить? Не испытывают ли эти твари неких периодических, так сказать «пассионарных», взрывных процессов роста численности, когда они
вынуждаются покидать привычные им ареалы обитания? Не связаны ли эти процессы с циклическими изменениями климата? Потеплением, например?..

Это особенно интересно в связи с тем, что на нынешние, очень теплые по нашим меркам годы как раз приходится 420-я годовщина со времени последнего сообщения о нападении ящеров-людоедов на псковские пажити.
Вдруг как из Невы-реки, снова, как в древности из Волхова или Великой, «изыдоша лютии звери коркодели?..