Александр Терехов: «Будущее России за теми, кто в меньшинстве»

Известный писатель — о том, что власть делает с людьми

«Видимо, в эпоху разворовывания государственной собственности у победителей первой отмирает всё-таки совесть», — уверен писатель Александр Терехов, лауреат премии «Национальный бестселлер-2012».

«Немцы» по форме — рассказ о жизни главы пресс-службы одной из столичных префектур. А по сути — безжалостная картина быта и нравов российского чиновничества.

Вечно отстающие

«АиФ»: — Сегодня даже власть пусть неохотно, но всё же признаёт: коррупция пожрала всё, «метастазы» по всему организму страны пошли. А на ваш взгляд писателя, Александр, как: надежда есть и пациент скорее жив, чем мёртв?

А.Т.: — Сразу хочу предупредить: я уверен, что авторы романов не должны сейчас делать вид, что только они «всё правильно понимают», «знают, как надо». Литература больше не Евангелие, писатели не пророки, и я, как автор романа «Немцы», знаю о нашей жизни не больше таджика, работающего на автомойке в подвале соседнего дома и там же и живущего. А, может быть, даже и меньше. Поэтому на многие серьёзные вопросы совершенно серьёзно отвечаю: «Не знаю».

Как ни соблазнительно сложить наши нынешние беды на «лихие 90-е», «приватизаторов», «питерских», «крушение советского строя» или на какое-нибудь выносливое вьючное животное, мне кажется, что материальной отсталости России (а любую главу русской истории можно смело начинать: «Россия, оставаясь отсталой страной, всё-таки…») всегда соответствовала отсталость духовная, культурная — не зря Пушкин писал, что главной чертой русского человека является недоброжелательность.

Недоброжелательность, лень, незнание своих прав и нежелание их отстаивать, неспособность к самоорганизации, пассивность, покорность, жестокость государства, неуважение к собственности — наши хронические заболевания, а воровство бюджетных денег и взаимное вымогательство — это только последствия.

Может ли погибнуть Россия от коррупции? Конечно. Если мы продолжим движение к условному «Афганистану», а не к условной «цивилизованной европейской стране, населённой свободными и счастливыми людьми», то рано или поздно желание людей жить достойно «здесь и сейчас», а не когда-то потом, войдёт в противоречие с государственными границами, существующими на сегодняшний день. В это трудно поверить. Но когда-то невозможно было поверить, что по пути в Крым в вагон будут заходить пограничники.

«АиФ»: — Чиновники столичной мэрии в романе — они ведь у вас неслучайно немцы? То есть иной крови, пришлые, на местных жителей сверху вниз смотрящие. Вы, поработав директором пресс-центра одной из префектур, смогли уловить, в какой момент чиновники становятся «немцами»? Ведь мы же в детстве все в одну школу ходили, одни книжки читали…

А.Т.: — Для меня самого это величайшая загадка. Смотрю на руководителей госкорпораций, министров, губернаторов и думаю: а ведь были октябрятами, пионерами, выступали на комсомольских собраниях, целовали красное знамя, учили, что все люди равны. Откуда, из какой татаро-монгольской тьмы проступили в них эти вечно надутые щёки, самодовольное хамство, жадность, неспособность улыбнуться, сказать просто, презрение к бедным?..  Откуда всё это же в их детях, понятно: эти уже росли «с чистого листа». Но отцы-то… Видимо, в эпоху разворовывания государственной собственности у победителей первой отмирает всё-таки совесть, а потом уже историческая память.

Здание мэрии Москвы. Фото с сайта wikipedia.org

Сословие берущих

«АиФ»: — Эта «бацилла чиновничества» на всех одинаково разлагающе действует? Или же того, кто смог ей противостоять и остаться приличным человеком, «стая» выкидывает, как больного зверя, чтобы всех остальных не заразил?

А.Т.: — Сейчас образовались целые профессиональные сословия, состоя в которых невозможно «не брать» и «не заносить». Именно за этим туда и приходят. Все различия только: делаешь это умеренно, «по чину», или с непомерным размахом. Про «нехотя» я уже не говорю. От денег невозможно отказаться. Деньги — это здоровье, свобода, удовольствия, образование, будущее, неподвластность законам — кто же этого не хочет? Чистая совесть, бескорыстный труд ничего этого не дают. И это уже не «трудности развития в переходный период» — это национальная катастрофа!

«АиФ»: — У Вампилова в пьесе «Гнездо глухаря» сын-школьник бросает своему отцу — министерскому служаке фразу: «По кольцам на срезе дерева можно определить, какой был год. А если нас на разрез вскрыть, что там увидим?» Если на разрез вскрыть нас — тех, кому сегодня 30, 40 лет, и поколение «сталинских соколов», с которыми вы общались, собирая материал для романа «Каменный мост», разница большая будет?

А.Т.: — Лучшие люди того времени — 40-50-х годов — остро сознавали государственный интерес и (из-за страха или по любви) старались ему служить. Они боялись потерять доброе имя, понимали, что это навсегда. Они были патриотами. Они очень верили в будущее и считали, что русская жизнь должна быть устроена на началах справедливости и добра, чтобы этим она дала пример всему миру.

Лучшие люди нашего времени живут на тонкой грани: «Я, конечно, ещё раз что-то по­пробую сделать, попытаюсь, но вообще-то давно пора уезжать, не должны страдать дети…»

«АиФ»: — «Элита» — это слово сегодня звучит очень часто. Для меня элита — это те, кто хочет страну изменить. Но вижу я в основном тех, кто хочет страну, простите, поиметь. А она у нас есть, эта элита?

А.Т.: — Я, как и положено многодетному отцу и сочинителю, оптимист и мечтатель. Верю, что очень скоро всё изменится, потому что главные перемены — в сознании людей — уже начались. Я верю в элиту, которую объединяют жажда «русской мечты», простая идея, что хороших людей больше, чем плохих. Это элита настоящих людей, которые знают или пытаются понять, для чего они живут, воспитывают детей, заботятся о родителях, любят свою работу. Они всегда в меньшинстве, но будущее в России всё равно за ними.

http://www.aif.ru/society/article/58882

(261 просмотров)